Никита Кожемяка
Около Киева проявился змей, брал он с народа поборы немалые: с каждого двора по
красной девке; возьмет девку да и съест ее. Пришел черед идти к тому змею
царской дочери. Схватил змей царевну и потащил ее к себе в берлогу, а есть ее не
стал: красавица собой была, так за жену себе взял. Полетит змей на свои
промыслы, а царевну завалит бревнами, чтоб не ушла. У той царевны была собачка,
увязалась с нею и'з дому. Напишет, бывало, царевна записочку к батюшке с
матушкой, навяжет собачке на шею; а та побежит, куда надо, да и ответ еще
принесет. Вот раз царь с царицею и пишут к царевне: узнай, кто сильнее змея?
Царевна стала приветливей к своему змею, стала у него допытываться, кто его
сильнее. Тот долго не говорил, да раз и проболтался, что живет в городе Киеве
Кожемяка - тот и его сильнее. Услыхала про то царевна, написала к батюшке:
сыщите в городе Киеве Никиту Кожемяку да пошлите его меня из неволи выручать.
Царь, получивши такую весть, сыскал Никиту Кожемяку да сам пошел просить его,
чтобы освободил его землю от лютого змея и выручил царевну. В ту пору Никита
кожи мял, держал он в руках двенадцать кож; как увидал он, что к нему пришел сам
царь, задрожал со страху, руки у него затряслись - и разорвал он те двенадцать
кож. Да сколько ни упрашивал царь с царицею Кожемяку, тот не пошел супротив
змея. Вот и придумали собрать пять тысяч детей малолетних, да и заставили их
просить Кожемяку: авось на их слезы сжалобится! Пришли к Никите малолетние,
стали со слезами просить, чтоб шел он супротив змея. Прослезился и сам Никита
Кожемяка, на их слезы глядя. Взял триста пуд пеньки, насмолил смолою и весь-таки
обмотался, чтобы змей не съел, да и пошел на него.
Подходит Никита к берлоге змеиной, а змей заперся и не выходит к нему. "Выходи
лучше в чистое поле, а то и берлогу размечу!" - сказал Кожемяка и стал уже двери
ломать. Змей, видя беду неминучую, вышел к нему в чистое поле. Долго ли, коротко
ли бился с змеем Никита Кожемяка, только повалил змея. Тут змей стал молить
Никиту: "Не бей меня до смерти, Никита Кожемяка! Сильней нас с тобой в свете
нет; разделим всю землю, весь свет поровну: ты будешь жить в одной половине, а я
в другой". - "Хорошо, - сказал Кожемяка, - надо межу проложить". Сделал Никита
соху в триста пуд, запряг в нее змея, да и стал от Киева межу пропахивать;
Никита провел борозду от Киева до моря Кавстрийского. "Ну, - говорит змей, -
теперь мы всю землю разделили!" - "Землю разделили, - проговорил Никита, - давай
море делить, а то ты скажешь, что твою воду берут". Взъехал змей на середину
моря, Никита Кожемяка убил и утопил его в море. Эта борозда и теперь видна;
вышиною та борозда двух сажен. Кругом ее пашут, а борозды не трогают, а кто не
знает, от чего эта борозда, - называет ее валом. Никита Кожемяка, сделавши
святое дело, не' взял за работу ничего, пошел опять кожи мять.
