КРИТИКА СТАТЬИ НИКОЛАЯ ЗУБОВА «НАУЧНЫЕ ФАНТОМЫ СЛАВЯНСКОГО ОЛИМПА»

 

Николай И. Зубов, Одесса
Научные фантомы славянского Олимпа
Живая старина. М., 1995. № 3 (7). С. 46-48.*

 

Прочтение сего опуса вызвало во мне желание его прокомментировать.

Обращает на себя внимание явное желание автора представить «славянский Олимп» как недоразвитую мифологическую систему, в которой отсутствуют даже родственные связи между Божествами:
«Таким образом, и наблюдения над фактами, относящимися к западнославянскому кругу мифологических сведений, не могут дать достаточно убедительных доказательств в пользу языческих представлений о родственных связях на славянском Олимпе. А это не позволяет утвердительно ответить на поставленный вопрос. Скорее всего, этот ответ в конечном счете будет отрицательным».
Однако не существует ни одной индоевропейской мифологии, в которой бы отсутствовали представления о родственных связях между Богами. Да и ни одной неиндоевропейской мифологии, обладающей таким признаком, я не припомню. Но, разумеется, наши Предки были «примитивнее» папуасов и народов Крайнего Севера, как же может быть иначе… Дикари-с.
Забавляет также стремление автора объявить сведения первоисточников «ошибкой средневековых западных хронистов», в том случае, если они не соответствуют его представлениям:
«Дело в том, что в источниках Сварожич и Радогост никогда не отождествляются. Первое известие здесь относится к началу XI века и принадлежит немецкому хронисту Титмару, который сообщает, что в земле славянского племени редарей есть город Радогощ, в котором поклоняются главному богу Сварожичу. В конце того же века другой немецкий хронист, Адам Бременский, повествуя об этих же местах, называет в городе редарей Ретре главного бога Радогоста (но ни о каком Сварожиче упоминания у него нет). Анализируя эти факты, А. Брюкнер считает, что Адам Бременский взял сведения из Титмара, но при этом грубо ошибся: «сдвинул названия земли редарей, города Радогощ, божества Сварожича и получил племя редарей, город Ретру (то же самое название в другом написании!); имя божества, которому поклонялись в городе Радогощ, выпало. А вслед за Адамом Бременским эту ошибку повторили Гельмольд и другие. Так на славянский Олимп было возведено мнимое божество Радогост…»
Как же может быть иначе… Брюкнеру, разумеется, виднее, чем Адаму Бременскому и Титмару – современникам балтийских славян-язычников. Нет, я понимаю, что критика источников – вещь необходимая, но не вижу никакого смысла страдать паранойей и всюду искать «ошибки хронистов».
Речь у Титмара и Адама Бременского, по-видимому, идёт о разных городах. У Ретры и Радигоста – разные названия. У Ретры девять ворот и она окружена глубоким озером, у Радигоста – три входа и он окружён лесом. К тому же в Радигосте «нет ничего, кроме храма из дерева».

«В то же время легко обратить внимание, что славяне не знали изначально славянских так называемых теофорных имен, т. е. личных имен, которые включали бы в себя теонимы, имена богов (в отличие, скажем, от древнегреческой и многих других традиций»

Или явное незнание «матчасти» или её игнорирование. Йордан Иванов, «Культ Перуна у южных славян»: «Как христианство ни препятствовало сохранению личных имен, находящихся в связи с языческой древностью, все-таки имя Перуна все же сохранилось доселе. В Трнском уезде хорошо сохранено мужское имя "Перун", как и женское "Перуна" с его ласкательными: "Перунка, Перуника". В Радомирском селе Витановци, в окрестных селах Ихтимана и в Софийских селах (Подгумер, Славовци, Малешевци) попадается женское имя "Перуна". В Македонии встречается женское имя "Перуница". В Нейкове, селе Котленского уезда и теперь еще в ходу мужское имя "Парун", а в Градеце, Жеравне, и в самом городе Котле известно и женское имя "Паруна". Оно известно и в Самоковском селе Ковачевци (сравним со словацким "Parom, Parun"). В Чачанском селе Слатина (Сербия) еще живет семейство "Перунчић" - имя известное уже 200 лет тому назад. По достоверным имеющимся у нас сведениям, имя Перуна теперь уже вышло из употребления у сербо-хорватов, хотя еще совсем недавно часто употреблялось личное имя Перунко. По свидетельству профессора-словинца Крека мужское имя "Перун" и сейчас существует у словинцев. Женское личное имя "Перуника, Перунига, Перуница (Пера)" встречается и в народных песнях сербов и болгар».

Н. Зубов пишет:
«признавая Радогоста в качестве божества, надо было бы указать на еще одну его уникальную характеристику: это единственное славянское божество, которому «принадлежал» большой славянский город, метрополия. Но как раз следов подобной теократии в язычестве славян не наблюдается: славянские города принадлежали князьям, людям, но божествам — никогда»

И опять Йордан Иванов: «Так например, нынешний скит "Перын", находящийся на левом берегу реки Волхова, воздвигнут на том самом месте, где когда-то было капище "Перуна". Точно таким же является и "Перинград" вблизи Столаца (Герцеговина). В Албанию, к юго-востоку от Берата, есть село "Периняси". Шеппинг упоминает об одном географическом имени в Валахии - "Перкуниста". В старину Белоцкая община (Румыния) называлась "Перени". Название болгарского городка "Перущица", встречающееся еще в 13 веке, напоминает о Новгородском Перушице». Как видно из этой цитаты имя Бога могли носить и сёла, и даже города. А Радигост балтийских славян – не «метрополия», а храмовый город, в котором, повторюсь,  «нет ничего, кроме храма из дерева».

Иногда мышление автора иначе как «анальным» язык назвать не поворачивается. Оцените логическую цепочку:
«Важно напомнить и то обстоятельство, что западнославянское божество по имени Сварожич называется и другими независимыми источниками, например, в письме св. Бруно к императору Генриху II[18]. Подтверждают, конечно же, наличие такого названия в языческой номенклатуре и древнерусские данные».
«При этом, подчеркнем еще раз, важно, что сама форма названия сварожич со всей очевидностью совпадает с формой восточнославянских патронимов»

И после этого – ВЫВОД!
«(…) можно предполагать, что в названии сварожич книжник нашел бы важное для него указание на отцовские отношения. Дальнейшие выводы следуют почти автоматически: реконструируется имя отца — Сварог, а место сына достается Дажьбогу как известному уже покровителю.
С точки зрения предложенного подхода, становится понятным тот факт, что Сварог упоминается в памятниках единственный раз: в реальном язычестве такого высшего бога, очевидно, не было».

Сварожич – Бог. Форма имени – совпадает с формой патронима (то есть отчеством). Доказательств, что это не патроним автор не приводит. Но Бога Сварога при этом «не было». А кто может быть отцом Бога как не Бог?
Неясно также, на кой чёрт книжнику, искавшему славянские соответствия для греческих Богов, понадобилось вставлять «реконструированного» им же самим Бога, про которого его современники и читатели знать ничего не знали, и ведать не ведали. Хроника Малалы не стала бы от этого им понятнее.

Ну и, разумеется, по мнению автора, «не было» Рода и Рожаниц, а имена эти изначально – имена нарицательные:

«Но есть среди них один документ, который, несомненно, лег в основу всей «антирожаничной» серии; ему соответствует византийский протооригинал, принадлежащий св. Григорию Назианзину (Богослову). Это так называемое «Слово св. Григория, составленное в толковании о том, как раньше язычники поклонялись идолам». Прочтение этого памятника позволяет утверждать, что слова род и рожанчца обозначают не имена или названия каких-то особых персонажей, а являются нарицательными названиями: рожаница ‘роженица, родившая’, род ‘тот, кто родился; (ново)рожденный’».
«Протооригинал «Слова св. Григория...» как раз и посвящен развенчиванию античных культов богини-матери и бога-сына. Древнерусские книжники в переводе «Слова св. Григория...» празднование этих культов называют термином родопочитание.»
«Важен еще один штрих: в другом месте памятника прямо сказано, что эллины поклоняются «Артемиде и Артемиду рекше роду и рожаници» (древнерусское слово рекше в данном случае имеет значение ‘иначе говоря, другими словами, то есть’). В этом свете названия род и рожаница (которые последовательно относятся то к египетской «рожаничной» паре, то к халдейской, то к эллинской, римской и славянской) и предстают в том изначальном нарицательном смысле, который, очевидно, и вкладывали в них первые древнерусские составители документа: род — это ‘тот, кто родился’; рожаница — это ‘та, которая рождает’. »
«В более позднее время нарицательное название род на фоне других собственных имен языческих богов еще церковниками было переосмыслено как имя собственное. С названием рожаница этого не могло произойти, поскольку оно в памятниках изменяется по числам, чего не бывает в грамматике имени собственного. А еще позже это представление о Роде вошло и в научное обращение. Фактически же языческие славяне особого бога по имени Род (или даже низшего демона под таким названием), скорее всего, не знали и почитать его не могли.»

Сведения из «Слова св. Григория» можно трактовать и иначе – Род и Рожаница изначально имена собственные, которые русские переписчики «Слова» соотносили с именами иноземных Богов.
Сам же Зубов приводит известную цитату: «То ти не Род седя на воздусе мечет на землю груды и в том ражаются дети <...> Всем бо есть творец Бог, а не Род». Из этой фразы прямо следует, что славянский Род – «рождающий»  (а вот сведений указывающих на то, что Он – «рождённый», Сын Богини Матери, кроме параллелей с иноземными Богам в «Слове св. Григория» нет); обращает на себя внимание и тот факт, что Рожаницы в древнерусских памятниках упоминаются обычно в двойственном или множественном числе, тогда как в «Слове» (как русский аналог античной Богини) Рожаница одна. Провести прямую параллель между почитанием Рода и Рожаниц и культом Богини-Матери и её Сына не представляется возможным. Скорее всего, русский переписчик «Слова» отождествил иноземных Богов с Родом и Рожаницей из-за связи последних с деторождением, а не из-за полной аналогичности образов и культов. Нужно ещё сказать, что в «Слове св. Григория», когда речь заходит конкретно о славянском культе, упоминается уже не одна Рожаница: «извыкоша влени класти требы Атремиду и Артемиде, рекше Роду и рожанице; тации же египтяне. Також и до словен доиде се слов(о), и ти начаша требы класти Роду и рожаницам».
Н. Зубов в своей статье предлагает нам поверить в то, что церковники, по сути дела, сами измыслили особого Бога по имени Род (сделав из нарицательного имени собственное), и ещё вдобавок растиражировали его культ среди простого народа. Да так, что наши Предки этому вымышленному Божеству (о котором они, видимо, услышали в церквях – а где же ещё?) стали приписывать рождение всех людей и уже в 12 веке ставить ему и Рожаницам трапезы – после чего сами же церковники с этим культом стали активно бороться.
Наконец, Зубов опять игнорирует (или не знает) «матчасть». В южнославянской этнографии прекрасно известны Рожаницы (Богини Судьбы), а вместе с ними упоминается и мужской персонаж (Усуд), по-видимому, близкий древнерусскому Роду. А.Н. Афанасьев в «Поэтических воззрениях славян на природу» пишет:  «Едва народит­ся младенец (рассказывают хорутане), как тотчас же — Бог знает откуда и как — яв­ляются в избу три сестры-роженицы (rojenice), садятся за стол и в кратких изрече­ниях определяют судьбу новорожденного; произнеся свои предсказания, они тихо удаляются, и если на ту пору светит сквозь окно месяц, то озаренные его лучами — бывают видимы их легкие, воздушные образы и радужные покровы. В верхней Краине их называют чисте, беле деклице и жене (чистые, белые девы и жены), в Каринтии — желкинк, жельне жене, от глагола желкти (желать, заботиться), подобно тому, как валькириям давалось прозвание «wunschmadchen»; в других местностях — живицы, суженицы и судицы (sujenice = sojenice, sudice = sodice), т. е. девы жизни и судьбы. Последнее имя известно также лужичанам (sudzicke), словакам и чехам (sudice, sudicky). По поверью, уцелевшему между истриан, роженицы обитают в горных пещерах (= в недрах облаков); поселяне доныне носят им хлеб и кладут его у входа в пещеру».
«В сербской сказке герой, идучи к Судьбе за разрешением трудных вопросов, при­шел «на jeднy воду, па почне викати: о водо! о водо! пренеси ме. А вода га упита: ку­да идеш? А он joj каже, куда иде. Онда га вода пренесе, па му рече: молим те, брате, питaj Усуда (Судьбу), за што ja немам рода у себи?» Когда он нашел Судьбу, то спросил: «шта би то било, да она вода нема рода?» — «А Усуд му одговори: за то не­ма, што ниje човека никад удавила; але не шали се, не казу joj, док те не пренесе, jep ако joj кажеш — одмах he те удавити. Онда он захвали Усуду, па пohe куhи. Кад доhе на ону воду, вода га запита: шта je код Усуда? А он joj одговори: пренеси ме, пак hy ти онда казати. По што га вода пренесе, он потрчи, па кад одмакне подалеко, а он се осврне па повиче: о водо! о водо! ниси никад човека удавила, за то рода немаш. Кад вода то чуjе, а она се разлиjе преко обале, па за њим, а он бежи, те jедва утече».

 

 

 

 

Топ Курганских web ресурсов

Hosted by uCoz